Public

Оксана Андреева, учитель испанского языка.

В школе я изучала французский язык, а испанский выучила для собственного удовольствия, будучи уже взрослой. Потом пробовала ещё и английским овладеть – не получилось. Испанский, мне кажется, гораздо проще. У него много общего с русским языком: почти такие же интонации, способ спряжения глаголов, многие слова (примерно половина) просто похожи. Если сразу не поймёшь, то можно догадаться по контексту.

Моя первая профессия - архитектор. В какой-то момент я увлеклась латиноамериканской литературой и культурой. Меня поразила архитектура и технологии древних цивилизаций. Так, через интерес к литературе и латиноамериканской культуре, я пришла к изучению испанского языка. Мне очень хотелось научиться читать испаноязычные произведения в оригинале, и я научилась. Позже я некоторое время жила в Испании и писала статьи об испанской культуре. А когда вернулась, оказалось, что моя профессия архитектора уже менее востребована, чем раньше. К тому же она требует постоянных перемещений в разных направлениях: приходится бегать по объектам, ездить на строительные рынки. С годами это становится утомительным. И тогда я подумала: почему бы мне не преподавать испанский?

Оказалось, что в России испанский язык стал очень популярным. Это один из самых распространенных языков в мире, на нем говорят не только в Испании, но и в странах Латинской Америки. Многие люди хотят им овладеть. Кто-то, как и я, интересуется культурой, кто-то путешествует или работает в туристической сфере. Кто-то покупает недвижимость в Испании. В магазинах продаются фрукты из Латинской Америки, и договариваться об их поставках проще по-испански. Одним словом – это перспективно.

Как мотивировать детей изучать испанский? Я использую коммуникативную методику, детям она понятна и близка, ведь совсем недавно они овладели родным языком именно с помощью коммуникации.  Дети гораздо больше опираются на интуицию, чем взрослые. Во время урока я много жестикулирую, рисую, стараясь семантизировать значения новых слов, провоцируя детей создавать собственные образы и ассоциации. 

До работы в Ковчеге я преподавала язык взрослым. Но взрослые, в отличие от детей, более рациональны, потеряв привычку использовать интуицию, часто с самого начала требуют объяснения грамматики. Зачастую взрослому сложнее заговорить на другом языке, он всё время думает о правилах речи, а не о выражении своих мыслей, усложняя себе коммуникативную задачу.

Детям нравится играть, загадывать или отгадывать загадки. Я не тороплюсь с переводом, предлагаю догадаться, примерно, как в «Угадай мелодию». Поднимаю руку и приветствую, дети сразу начинают со мной здороваться по-испански. Показываю на себя и говорю, как меня зовут, и тут же задаю им вопрос, все отвечают, как их зовут. К чему переводить и так понятные вещи? Остаётся, только сопоставить слово с действием и запомнить. Почти всегда кто-нибудь из детей моментально угадывает смысл испанского слова, а вслед за ними это тут же становится понятным и всем остальным. Но если угадать сложно, я, конечно, перевожу. Не мучаю детей.

На уроках мы знакомимся с культурой Испании и Латиноамериканских стран. Со второго года я предлагаю почитать ученикам неадаптированные тексты, которые нравится читать их испанским ровесникам. Грамматически эти тексты довольно сложного уровня. Работа с неадаптированным текстом начинается с семантизации истории, сначала мне нужно, чтобы всем была понятна история, я рассказываю её, жестикулируя, показывая изображения, дорисовывая что-то на доске. Дети с азартом угадывают смысл каждой фразы. Только после того, как смысл текста понятен, я показываю сам текст. И первое, что мы делаем, это составление визуального словаря. Дальше есть несколько различных стадий работы с текстом, это и копирование по частям, и нахождение глаголов в определённом времени, и тренировка произношения с помощью аудиосуфлирования оригинальной записи (ребята начитывают текст на диктофон, стараясь имитировать интонации диктора). Финальный этап - это тест, в котором самое сложное -ответить на вопросы о содержании текста. Я с трепетом жду этого момента, ведь, если я не смогла раскрыть смысл текста, то и тест детям будет непонятен. Но ребята мне задавали только один вопрос «Нам односложно ответить или распространенными предложениями?»

На самом деле меня смущает то, что я не являюсь профессиональным лингвистом. Поэтому я постоянно учусь. Посещаю педагогические курсы в Институте Сервантеса и тренинги для преподавателей языка в Испании.  Принимаю участие в конференциях педагогов, касающихся других сфер преподавания, например, как установить контакт с учеником, как реагировать на сложные ситуации.

В Перелётном Ковчеге я преподавала русский язык детям инофонам, применяя ту же методику, что и в испанском. Я считаю, что она - основа преподавания любого языка. Но, к сожалению, в нашей стране очень мало учебных пособий и книг по этой методике. Учебные пособия приходится изобретать и делать самой. И в этой области все получается гораздо медленнее, чем хотелось бы. И у меня, и у моих учеников. Сейчас появляются новые учебники, которые постепенно приближаются к желаемой форме, но такого, по которому хотелось бы работать полноценно, я пока не нашла. Многим не хватает картинок, крупного шрифта, аудиосопровождения. Детям нужна особая подача материала. Хороший учебник очень важен в мотивации ребёнка, ему должно быть приятно и интересно открывать книгу.

Работа в школе - захватывающий процесс, учебный год проносится в одно мгновение, детская энергия ускоряет восприятие этого времени. Только начинаем год, а уже пора готовиться к каникулам. И постоянно что-то происходит. Этой весной мы отправились с группой учеников на интенсивные разговорные курсы, чтобы пообщаться с носителями языка. У нас была насыщенная культурно-образовательная программа, в том числе посещение урока в испанской школе.  Мы были вместе с испанскими детьми на уроке английского языка. Для меня это один из самых ярких моментов нашей поездки. Их учительница подготовила для всех нас общее задание: каждый расспросил своего собеседника о чем-нибудь интересном, а потом рассказал классу про то, что узнал. Испанские школьники придумали несколько игр, чтобы практиковать английский. Наши внесли свои предложения. И все вместе практиковали русский, испанский и английский. Было очень весело!

И вдруг в разгар нашего путешествия Испания объявила о форс-мажорной ситуации в связи с пандемией коронавируса. Мы на целых три последних дня оказались взаперти.  Вернувшись домой, соблюдали две недели строгой изоляции. Я очень рада, что никто не заболел, но во время поездки тревожилась, что такое может произойти.

Сразу после нашего приезда началась учеба в Ковчеге, и сразу на удалёнке. Это был достаточно стрессовый период и сложный. Приходилось много времени проводить перед монитором.

Карантин – так или иначе, длительная стрессовая ситуация для всех. Мы много говорили об этом с нашим школьным психологом. Я очень благодарна ей и всем, кто делился своими переживаниями, ощущениями. Это помогает перестать думать, что ты один такой странный. Оказалось, что многим зачем-то понадобились духи на удаленке, даже тем, кто, выходя из дома в обычное время, ими не пользуется. Соскучились по запахам. Захотелось приключений, неординарных поступков, неожиданных встреч. Попадая в необычную ситуацию, мы ищем нестандартные решения. Чтобы разнообразить монотонное течение времени на карантине, я решила выкрасить потолок и сшила две сумки. Не думаю, что это превратится в мое хобби, но в тот момент, очень помогло снять стресс.

Что же касается учёбы, то, по моим наблюдениям, уровень успеваемости выровнялся. Отличники и лидеры чуть замедлились. Может быть, потому что на удаленке между действием и результатом проходит больше времени, не хватает положительного подкрепления: я первый понял, ответил, сделал. А тем, кто по характеру немного стеснителен, любит поразмышлять подольше или по каким-то причинам что-то раньше упускал, представился хороший шанс. Такие дети в домашней обстановке чувствовали себя уверенней и смогли раскрыться. 

Думаю, что из этого испытания мы сможем взять что-то полезное. Меня поразило, с какой быстротой и стойкостью дети мобилизовались в такой трудной ситуации. Прямо даже хочется сказать, что на этих ребят можно положиться. Я думаю, что учиться постоянно на удаленке вредно для здоровья, глаза устают от монитора, сидеть на месте тоже тяжело, надо и побегать с друзьями, и на воздухе побыть.

Под конец года многие заметно устали. Я посоветовала ребятам летом, чтобы не забыть язык, иногда смотреть мультики. Старые, любимые и хорошо знакомые, те, что им нравится время от времени пересматривать. Но на испанском. Чтобы голос звучал. Не знаю, будут ли они это делать. Если нет, я не обижусь.

Мне бы очень хотелось сейчас сменить обстановку. Если не в путешествие отправиться, то хотя бы на дачу. Но не знаю, позволят ли мне обстоятельства.

Мария Кудрявец, учитель английского языка:

В моем дипломе сразу две специальности: переводчик и педагог. Учеба мне давалась легко, я моментально улавливала и запоминала новую информацию, не приходилось часами корпеть над домашней работой, оставалось много свободного времени в свое полное удовольствие. Поэтому в процессе учебы я особенно не задумывалась над тем, кто, как, зачем и почему меня учит. И студенческая педпрактики произвела на меня тягостное впечатление. Система образования, традиционно тяготеющая к авторитарному стилю, учитель, ощущающий себя почти что богом и навязывающий свои знания и представления о мире, от воли и компетентности которого во многом зависит будущее его ученика – это, на мой взгляд, далеко не то, что нужно современным детям. С другой стороны, чрезмерно потребительское отношение к учебе исключительно как к образовательной услуге также проблематично. Лобовое столкновение этих тенденций может привести к образовательным катастрофам. Я думала о том, что мне было бы страшно отдавать собственного ребенка в школу, хотя до этого было ещё очень далеко. Я тогда выбрала профессию военного переводчика. Такая работа давала возможность не только самореализоваться, но и много путешествовать, впитывать впечатления. Среди прочего меня интересовало и то, как устроено образование в разных странах.

Однажды мне где-то попалось на глаза интервью с Рустамом Ивановичем Курбатовым. Оно вдохновило меня, вселило надежду на то, что с образованием в нашей стране дела обстоят не совсем безнадежно. И можно попробовать что-то самой предпринять для их улучшения. Я приехала в Ковчег, увидела дружелюбных, раскрепощенных и любопытных детей, открытых к общению и всему новому. Они показались мне подходящей компанией. И теперь работать учителем мне очень даже нравится.

Большую часть времени я преподаю в средней школе и понемногу занимаюсь английским с ребятами в детском саду – для меня это как веселая переменка, отдых от уроков. Малыши учатся, играючи, заряжают своей энергией и хорошим настроением, схватывают  все новое налету, не считая это за труд. Им одинаково интересно осваивать и родной язык, и иностранный, узнавать, как называются на них, например, геометрические фигуры, одновременно с тем, что это такое и как они выглядят, играть в уже знакомые игры на другом языке. Им пока ещё все интересно. Но учить их и дальше так, чтобы азарт любознательности продолжал загораться в их глазах всю жизнь – уже очень серьёзная и ответственная работа. Но, когда понимаешь, что то, чем ты можешь поделиться, вызывает неподдельный интерес, есть смысл и желание ею заниматься. Им можно рассказать о том, что в Африке, где возможность качественно изучать английский язык так же, как и у нас, создаёт хорошую социальную перспективу, обладание собственным холодильником символизирует принадлежность семьи к среднему классу. И это известие вызовет не высокомерие, потому что в нашей стране холодильники есть почти у всех, а искреннее удивление, понимание того, что холодильник в жарком климате – очень важная и почти чудесная вещь, да и вообще, холодильник сам по себе – вещь замечательная и очень здорово, что люди ее изобрели. Их можно знакомить не только с новой лексикой, но и с тем, где, что и как с ее помощью найти интересного и значимого. Меня вдохновляет их неравнодушие, а их, что я могу что-то подсказать в интересующем их направлении.

Сейчас, например, общество в целом очень волнует проблема школьного буллинга. В нашей школе сложилась очень дружественная атмосфера, но это не превращает нас в тепличные растения. Мы вместе заглянули на британский сайт, посвященный социальным проблемам, познакомились с материалами на тему буллинга, и у нас завязалась жаркая дискуссия о том, почему эта проблема возникает и что с ней делать. У подростков сложилось мнение, что если один человек пытается унижать других, он, скорее всего, сам испытывает психологический дискомфорт или остро переживает собственные обиды и пытается показать, что его страдания сильнее, чем страдания окружающих. И можно попробовать протянуть ему в ответ руку помощи. Но если он не сможет её принять, значит, ему нужна добровольная или даже принудительная помощь психолога.  И, рассказывая о сложившейся ситуации окружающим, тот, кто испытывает такое давление, рассказывает не о том, как был кем-то унижен, не жалуется, не чувствует себя жертвой, а осуществляет посильное социально значимое действие, которое может кому-то помочь. Им движет нечто большее, чем обида и страх. Такой образ мыслей  подростков вызывает уважение. Нам есть чему поучиться друг у друга:  я напоминаю своим ученикам о такте и целеустремлённости, а терпению учусь у них. Общаясь с ними, я постепенно усвоила, что темперамент, возможности, интересы у каждого из нас могут быть разными, что, столкнувшись с трудновыполнимой задачей, не стоит совсем отказываться от ее решения, в пользу более лёгкой и увлекательной или наоборот. Можно делать то, что нравится, потихоньку параллельно осваивая то, что даётся с трудом, часто это качественно более высокий опыт. Иногда очень важно не торопиться. Я сама по природе из тех людей, у кого промедление на пути к желанным целям может вызвать досаду. Благодаря ученикам, я научилась относиться к этому иначе.

В режиме образовательного десанта шестые-седьмые классы навещают меня в детском саду и с удовольствием возятся с малышами. Девочкам это кажется чем-то само собой разумеющимся, а у мальчиков вызывает бурный энтузиазм и восторг. Они выкладываются в детском саду на полную катушку и радостно рассказывают, что после детского сада ощущают себя как выжатые лимоны и выражают мне сочувствие по поводу моей сложной и тяжёлой детсадовской миссии. Мне детский сад не в тягость, но я с ними не спорю, а радуюсь их отзывчивости.

Вообще, в нашей школе замечательные мальчишки. На уроках мы часто играем в командные игры-викторины, соревнуемся. Иногда команда мальчиков соперничает с командой девочек. Когда мы все вместе отправились в английское образовательное путешествие по игре-карте, у мальчиков обнаружилось маленькое преимущество, не связанное со знанием английского языка. Они быстрее, чем девочки, сориентировались в топографии, им было легче разобраться, где на карте верх и низ, лево и право, хотя это преимущество увеличивало их шансы на выигрыш. Почему так происходит? Потому что присутствует понимание, что на уроках английского, мы, в первую очередь, охотимся за знанием английского языка и умением применить его на практике, а значит, есть смысл соревноваться именно в этом. Потому что, динамичность игры и хорошее настроение всех ее участников - залог, получаемого в ее процессе удовольствия. Потому что, путешествуя вместе и помогая тем, кто движется чуть медленнее, мы в итоге приближаемся к цели, может быть, не так быстро, как хотелось бы, но гораздо быстрее, чем предполагали в начале пути.

Опыт, полученный в Ковчеге, благодаря коллегам и ученикам, нередко мне помогает за его пределами, в том числе, и дома. Свободное время я предпочитаю проводить с семьей, но постоянно ощущаю себя частью школы. Мы всегда на связи. В моменты, когда нужны советы и поддержка, в праздничные дни, на Новый год и в день рождения, я с утра до вечера получаю сообщения от коллег и учеников, и это очень приятно.

Наверное, почти всегда и почти везде, а не только здесь, удивительно интересно, как недавний ученик превращается в педагога.

Наш корреспондент побеседовал  с учителем истории, недавней выпускницей Ковчега Анастасией Осиповой.

- Легко ли быть учителем в той школе, где Вы ещё совсем ещё недавно учились?

- Это очень интересно, но нелегко. Я до сих пор ощущаю себя во многом ученицей. Замечаю, например, что иностранные языки сейчас преподают гораздо интереснее, чем в то время, когда я была школьницей. Немножко завидую и ловлю себя на том, что мне хотелось бы ещё раз этому поучиться. А еще ребята стали ездить на разные экскурсии прямо из школы в учебные дни. Раньше мы ездили в основном по субботам, собираясь для этого в каком-то условленном месте. Как учитель, я не очень одобряю пропуски своих уроков, но как ученице мне бы больше понравилось так, как сделали сейчас.

В мой первый учительский год старшеклассники обращались ко мне на «ты», потому что с некоторыми из их я, можно сказать, успела вместе поучиться. А в учительскую и в чайную комнаты я долго не могла спокойно зайти – они все ещё казались мне запретной территорией взрослых. Чтобы обсудить рабочие моменты, было проще подловить коллег за углом – главное, чтобы не на «взрослой» территории!

Иногда я до такой степени выкладывалась на уроке, что на перемене мне было просто необходимо упасть и немного полежать. Кроме того, у меня не очень сильный иммунитет. Я люблю путешествовать, и в путешествиях чувствую себя как рыба в воде, но стоит кому-нибудь чихнуть на меня в замкнутом пространстве, и я неделю провожу на больничном. А еще я очень боюсь летать, но недавно пришлось. Когда мы повезли среднюю школу в Черногорию, я заранее призналась ребятам и коллегам, что приму успокоительную таблетку и буду, скажем так, не в очень рабочем состоянии первый день. Тогда один шестиклассник пообещал мне всю дорогу рассказывать истории про авиакатастрофы. Но в аэропорту он понял, что мне действительно очень страшно, и предложил мне свои мощные наушники, чтобы при взлете меня не тревожил рев мотора! И отношение ребят ко мне в аэропорту, и тогда, когда я выхожу после болезни… Они у нас очень понимающие, это безумно радует. В Ковчеге вообще традиционно сложилась очень доверительная атмосфера. И коллеги, и ученики с пониманием относятся к тому, когда кто-то испытывает трудности. Что бы здесь не происходило, всегда ощущаешь чувство локтя.

Есть еще одна проблема: я – «сова». Поэтому самое трудное в моей работе – это то, что по утрам мне хочется подольше поспать, но нужно снова подниматься и идти в школу. Вообще, у меня нет педагогического образования, я закончила исторический факультет НИУ ВШЭ, и по образованию я историк-исследователь. История – одна из тех дисциплин, которую, как мне кажется, преподавать гораздо сложнее, чем изучать, в отличие, например, от математики. Особенно когда преподаешь по авторской программе, постоянно приходится пересматривать ее и свой к ней подход. И эта вечная борьба между «школьной историей» и «нормальной»! Например, историкам давно очевидно, что дата основания Москвы весьма условна и приблизительна, и вообще все даты даются по первому упоминанию в летописи. Но в школе и для ЕГЭ надо учить 1147 год…

Когда речь идёт об освоении математики, каждому в общих чертах понятно, что ученику нужно сначала объяснить сложение и вычитание, затем умножение и деление, а потом можно приступать к дробям. С историей не так. Можно отправиться с учениками на историческую экскурсию в здание девятнадцатого века и увидеть рядом, на первый взгляд, очень похожее здание в стиле сталинский ампир. А со второго взгляда заметить между ними разницу. И с каждым из них будут связаны очень разные исторические события. Для меня важно обращать внимание именно на такие моменты, моменты узнавания и сомнения. Важно, чтобы возникали вопросы и постепенно находились все более точные ответы, чтобы постепенно складывалось более ясное представление о том, где и как можно искать ответы. А ответов, кстати, почти никогда нет, поэтому грамотно заданный вопрос очень важен. И здесь я полностью согласна с Рустамом Ивановичем – лучшие вопросы всегда задают ученики. Мы, как взрослые, редко чему-то удивляемся, но именно удивление позволяет взглянуть на проблему с другой стороны.

В основе исторической науки лежит источниковедение, а источники бывают очень разными. Рассказать о том, что такое источник и как с ним работают, мне кажется более важным, чем дать последовательность дат. Я иногда напоминаю о том, что даты просто нужно запомнить и стараюсь больше внимания уделять другим моментам. Пятиклассникам при первой встрече я обычно задаю вопрос: откуда историки знают о прошлом столько интересного? Многие пятиклассники отвечают, что из интернета или от археологов. Поэтому первая четверть уходит на проработку этого момента. Например, я приношу на урок книгу с ятями, изданную в двадцатые годы, когда уже существовали новые нормы орфографии, и предлагаю подумать, как такое стало возможно. Через некоторое время дети замечают, что книга вышла в берлинском издательстве. И потом я говорю – ого, вы провели настоящее историческое исследование! Дети в шоке, сидят, довольные собой, но самое главное – они теперь меньше будут говорить про интернет как источник знаний для историка!

- Как же Вы все-таки отважились стать учителем?

– Это долгая история. Я училась в Ковчеге ещё с «Шалтай-Болтая» (это образовательный проект в Ковчеге для дошкольников). Из трёх ближайших к дому школ родители выбрали ту, что показалась им наиболее симпатичной, и не прогадали! Я одинаково была увлечена историей, биологией, школьным театром и путешествиями. И до сих пор увлечена. В 11 классе до последнего момента не знала точно, куда пойду, на исторический факультет или на биологический. В итоге выбрала, можно сказать, нечто среднее: археологическое направление в истории. Но так сложилось, что во время учёбы специализировалась не на древностях палеолита, а на истории ХIX и ХХ века. И, как и многие мои одноклассники, продолжала, насколько время позволяло, принимать участие в спектаклях школьного театра. Какие-то роли ещё оставались за мной. Репетировать в новых постановках, конечно же, уже было некогда. Но приехать на премьеру, помочь с гримом или с какими-то организационными мелочами – это святое! А сдав очередной экзамен, самостоятельный творческий проект или, наоборот, столкнувшись с трудностями, всегда хотелось приехать с тортиком в гости к куратору нашего класса, дорогой Людмиле Петровне, прихватив кого-нибудь из одноклассников. Просто пить чай и разговаривать обо всем, как раньше. И я довольно часто так делала. А однажды придумала для тех, кто ещё учился, квест по ВДНХ. И один из моих товарищей по школьному театру, на тот момент шестиклассник, сказал мне не без доли ехидства: «Вот увидишь, все закончится тем, что ты придешь преподавать мне историю!». И это меня немного смутило...

Потом директор предложил мне организовать экскурсию в Ростов Великий для другой школы, и так я стала заниматься образовательными поездками для школьников. Вторым выездом стала незабываемая экскурсия для «Ориона» – это крутой социальный проект, по сути, целая образовательная деревня для приемных семей, где ответственные за детей взрослые являются еще и учителями. Так что с детьми я начала работать чуть раньше, чем стала учителем, но думала, что если и преподавать, то в старших классах. Именно там изучают темы, по которым я специализировалась в вузе. А мне предложили 5, 6 и 7-е классы. Пришлось для начала самой погрузиться в Древний мир и Средневековье, изучить материал практически с нуля. Это занимало и продолжает занимать много времени. Интересно, что эти исторические периоды хорошо и тесно граничат с культурологией и социальной антропологией. Если точнее, то разбирать их гораздо лучше, используя антропологический подход.

Рустам Иванович в старших классах занимался с нами социальной антропологией и иногда ставил перед нами довольно неожиданные задачи: рассказывал о каких-то древних народах, а потом предлагал взять интервью у своих собственных родителей. И в результате всегда происходило что-нибудь очень интересное, что помогало чуть лучше, чем раньше, понимать самих себя. Например, я поняла, что я гораздо храбрее и взрослее, чем предполагала, раз могу интервьюировать родителей!

И вот только я начала привыкать к Древнему миру и Средневековью, как мне представилась возможность немного поработать в старшей школе в качестве учителя обществознания, а потом еще и двое учеников решили сдавать ЕГЭ. Скоро стало понятно, что это не так здорово, как мне представлялось. Потому что там больше нужно задумываться об экзаменах. Об условно точечных значимых событиях, привязанных к конкретным датам: например, о том, что-такой-то генерал в таком-то месте всех победил, потому что он очень храбрый и умный, а не о том, что история – это всеобщий длительный и местами неравномерный процесс. Примерно такой же как почвообразование. Для меня генерал-победитель – это верхушка айсберга сложного и очень интересного процесса, который, зависит не только от генерала, но и от многих других факторов. Если человеку по-настоящему интересна история, он будет постоянно расширять и углублять свои знания. И пределов этому не будет.

А необходимость сосредоточится вместе с учениками исключительно на генерале, чтобы сдать экзамен, вызывает у меня некоторое сопротивление. Во многом я близка к тому максимализму, что присущ старшеклассникам. Но педагогический максимализм, как и любой другой, лучше направлять в мирное русло. И для меня на текущий момент стало наиболее интересным пробовать преподавать историю в творческой форме. Например, оказалось, что в четвертом классе гораздо веселее и быстрее, чем в пятом, можно объяснить, что такое исторические источники. Проект «Узнай, как училась твоя бабушка» придумался почти случайно и получился очень смешным. А в результате дети легко и быстро пришли к пониманию важных вещей. Мы мягко подшучивали над воображаемой бабушкой, уверявшей, что она всю жизнь была круглой отличницей и примерно себя вела. Как это можно проверить? Можно у мамы спросить, а можно обнаружить в семейном альбоме фото, на котором бабушка в кругу своих одноклассников показывает язык. Или найти на чердаке школьную форму с заплатой на подоле и предположить, что бабушка лазила по заборам. Но если вы найдёте две почти одинаковых групповых школьных фотографии, единственным различием между которыми будет присутствие и отсутствие бабушки в общем ряду, шансов предположить, что ее иногда выгоняли из класса, станет гораздо больше. Так мы в игровой форме разобрали то, чем обычно мучают студентов исторического факультета – типы исторических источников и примеры. Но это значит и то, что, когда дети придут в пятый класс, их не придется переубеждать в том, что для настоящих историков интернет не является основным и единственным источником знаний. Даже придется подсократить время своего летнего отдыха, чтобы внести изменения в программу для следующего пятого класса. Правда, это плюс – значит, с ними успеем больше.

А отдыхать я очень люблю! Кстати говоря, показательный случай произошел этим летом на отдыхе. Я была в Карелии, и во время биологической экскурсии нашла выросший на камне кустик голубики. Это было так красиво! Я стала его радостно фотографировать и, разумеется, рассказала остальным о своей находке. Но одна из моих попутчиц категорически заявила, что голубика может расти только на болотах, поскольку ей нужна влажная почва, а тут – просто камень. Она не учла, что на камне рос мох, который удерживает влагу в больших количествах. В общем, мы спорили, и она продолжала настойчиво и сердито стоять на своем, пока профессиональный биолог не встал на мою сторону. Не бывает такого, что ты что-то вызубрил и всю жизнь этим пользуешься. А тут налицо «синдром отличника», который сыграл не в пользу его обладателя. Я к чему – в нашей школе такая история вряд ли бы могла произойти.

А ещё этим летом я за компанию со случайной знакомой получила звание «Альпинист России», хотя раньше мне никогда не приходилось лазить по горам и даже бывать в горах. И я очень этому рада. Мне кажется, что приключения такого рода вообще очень характерны для педагогов, учеников и выпускников нашей школы. Не бояться, пробовать новое, рисковать в разумных рамках и, главное, не бояться ошибиться. Наверное, поэтому я здесь и работаю.

В чем отличие лингвиста от полиглота? Какие есть самые секретные секреты для изучения языка? Какой язык необходимо будет изучать следующему поколению?
Ловите секреты от лингвиста Василия Харитонова! Василий преподает в ОТКРЫТОМ КОВЧЕГЕ крутейший курс «Языковое разнообразие»!

Ну и другие должности, на всякий случай: Замдиректора НОЦ «Гуманитарная урбанистика» (Новгородский Государственный ун-т им. Ярослава Мудрого), сооснователь проекта «Страна языков», участник проекта по документации и изучению мансийского языка (Томский Государственный университет)

✒️ Начнем с банального вопроса, но без него никак: сколько языков вы знаете?

🎓 Эхх. придётся опять развёрнуто объяснять)) Лингвисты не считают, сколько языков они знают - обычно этим занимаются полиглоты, для которых это самоцель. Для лингвиста это примерно как спросить астронома: «в скольких чёрных дырах он побывал»?

Ещё есть другой типичный вопрос лингвисту «а как правильнее сказать...»? На него лингвисты тоже обычно отвечают в духе: «геологи же не указывают, куда двигаться литосферным плитам».

Любой лингвист обычно в какой-то степени знаком с несколькими языками, иногда десятками и более языков (особенно типологи), но нередко - только какой-нибудь отдельной чертой. Это значит, что они перелопатили первичные и вторичные языковые данные и как-то их интерпретируют. При этом именно владения этими языками может и не быть, хотя вот в случае полевой лингвистики, я считаю, владеть изучаемым языком хотя бы в какой-то степени необходимо.

Так и у меня - я сносно объяснюсь на нанайском и мансийском языках.

✒️ Каким секретам учат в лингвистических ВУЗах, которыми может овладеть даже школьник?

🎓 Вообще про лингвистику рассказывать сразу и легко, и сложно. Легко, потому что про неё обычно совсем ничего не знают. И любые простейшие приёмы воспринимаются как магия. И, копнув в какой-нибудь язык, скажем так, не первой десятки, ты уже можешь рассказывать окружающим что-то о языке, просто потому что не потерялся в терминологии исследователей. Сложно потому, что часто не на что опереться. Любое явление приходится рассказывать от печки. Это как если бы люди совсем не знали ничего о математике, и ты бы показывал возможность складывать числа по пальцам.

✒️ Сейчас многие родители недовольны гос школами и, возможно, выберут для детей альтернативные варианты обучения. Какие платформы посоветуете для изучения самых распространенных языков?

🎓 Я как раз не очень хорошо разбираюсь в ресурсах по распространённым языкам.

Скажу так. Идеальных платформ и учителей не бывает, важнее самому ученику (может быть, вместе с родителями и/или учителями) понять: какая мотивация? Какие сильные и слабые стороны ученика, и в соответствии с этим выстроить стратегию. Карточки для запоминания отдельных слов хороши в memrize, но такое подойдёт взрослому, любящему пользоваться грамматическими таблицами, потому что отдельно «подвешенное» слово ни зачем не нужно. Все хвалят duolingvo за комплексный подход. Меня впечатлила система на Rozettastone, потому что там язык даётся без языка-посредника, сразу впитываешь (контрастные) ситуации.

Вообще, коммуникативная передача языка долгое время не пользовалась популярностью в советско-российской традиции. Тем не менее, чем меньше человек (младший школьный и дошкольный возраст), тем лучше именно этот, а не аналитический подход к изучению языка. Для средней школы и старше при изучении нового языка необходимо развивать интроспекцию, языковую рефлексию. Например, русский язык «устроен» часто совсем не так, как говорят на школьном предмете «русский язык». Чтобы это понимать, нужно расширять языковой кругозор, и чем с большим количеством языков познакомишься, тем больше ты готов к сюрпризам.

✒️ Почему мы так много допускаем в русском языке англицизмов? Это хорошо или плохо для языка? Англоговорящие допускают «русицизмы»?

🎓 Языки существуют не в космосе, а в обществе. Изучением этой стороны жизни языков занимается социолингвистика. Основная идея в том, что есть языки, имеющие более высокий статус (например, направление заимствования технологий, моды и т.п.), и более низкий (часто языки меньшинств).

В нашу эпоху глобализации, конечно, английский занимает самую высокую позицию, но русский, например, тоже наследник колониальной политики и точно так же оказывал и продолжает оказывать влияние на соседние языки.

В обратную сторону заимствования, в том числе лексические, тоже есть. Чаще они связаны с какой-то спецификой. Например, в русском языке есть слово «кета», которое в нанайском значит «снулая рыба». Есть тюркские и монгольские заимствования, в том числе в военной области: богатырь, караул; французские заимствования связаны со светской деятельностью в 19 веке; латинизмы (часто через немецкий и польский) популярны в научной области.

Почти все технологические и общественные нововведения заимствуются из английского. Ничего особенного в этом нет, это норма жизни. Можете почитать на эту тему книгу М. Кронгауза «Русский язык на грани нервного срыва». Русских заимствований в английском немного, часто это советизмы, но интересную вымышленную реальность русского языка в английском создал Э.Бёрджесс в романе «Заводной апельсин». Это напоминает роль цыганского языка, идиша, греческого в блатной фене, некоторые элементы которой вошли, кстати, в русский литературный язык.

✒️ Какой язык будет необходим следующему поколению для обязательного изучения? Китайский?

🎓 Я надеюсь, что в будущем не будет такой гонки к стремлению быть одинаковыми. Долгое время «нормальными настоящими языками» считались «классические» языки цивилизаций, например, латынь в Европе, столичный китайский (сейчас путунхуа) в Китае. Затем, в 19 веке, стали популярны идеи национальных государств, и часто стали считать обязательным знать определённые языки, например, парижский французский или московский русский - для того, чтобы жить в государстве.

Сейчас ситуация меняется, и выходят в зону внимания локальные сообщества и миноритарные языки. С другой стороны, технологии позволяют при необходимости общаться с людьми и без взаимного знания языка. Так что не удивлюсь, если значимость английского в ближайшем будущем начнёт снижаться. С другой стороны, вера в глобализацию и экономическую мощь, конечно, мотивирует знать английский и китайский, а также некоторые другие европейские языки.

Интервью с Владимиром Быстровым, преподавателем химии, биологии и естествознания в Лицее «Ковчег-ХХI»

-         Расскажите, пожалуйста, как вы увлеклись химией?

-         Когда мы переехали в Москву, я пошел в 7 класс, и осенью я провел эксперимент: смешал растворы марганцовки и сахара. Меня очень поразило постепенное изменение цвета от фиолетового через вишневый и красный в коричневый, и еще выпадал осадок. Меня это настолько захватило, что я делал эту реакцию несколько раз в день, и помню, что так у меня появился жгучий интерес к химии. На новый год мне подарили энциклопедию «Химия» издательства Аванта-Плюс (весьма рекомендую). К 8 классу, когда химия началась в школе, я неплохо знал приличную часть школьной программы, сам ездил покупать реактивы, проводил свои эксперименты дома, регулярно имея вопросы от родителей про прожженные штаны, пятна на ковре и запахи в квартире.

-         Вы сами очень мотивированный человек. Как вы мотивируете детей? Например, ребенок говорит, что ему химия никогда не понадобится и он хочет быть финансистом, юристом или бизнесменом.

-         Чем-то это похоже на магазин, я всегда стараюсь показать самое блестящее и интересное, что есть в химии. Еще я говорю о том, что химия достаточно сложная наука, абстрактная, со своим языком, тренировка мозга за время ее изучения вам в любом случае понадобится. Кроме того, химия – это часть кругозора, который делает людей интересными и повышает привлекательность человека для других людей противоположного пола. Мальчикам я говорю, что своими знаниями они смогут произвести приятное впечатление на девушек, и наоборот. 

-         Как вы изменили курсы химии и биологии по сравнению с тем, как их преподают в государственной общеобразовательной школе?

-         В курсе химии я прежде всего вернул практическую часть. Химия – наука практическая, без практикумов она тускла, неинтересна. У меня образование химическое, а не педагогическое, я могу изобретать практикум, я могу его улучшать, делать его более глубоким, чем в школьном учебнике. Я приношу кусочки науки на ниву школьного курса. Я также поменял местами ряд тем, чтобы придать программе большую логичность, связанность. Если брать биологию, в 10 классе я провожу биологию в дискуссионном формате, близком к университетским коллоквиумам и семинарским занятиям, мы обсуждаем темы современной биологии и медицины, которые являются комбинацией самых разных аспектов биологии, а с другой стороны, это те темы, с которыми ученики будут сталкиваться всю жизнь. Самый простой пример – темы, связанные с биотехнологиями, такие как клонирование, экстракорпоральное оплодотворение, модификация генома человека, различные направления протезирования и трансплантации. Эти темы рассматриваются в учебнике биологии очень вскользь, отдельного изучения практически нет. Они сложны, противоречивы, эти темы, скорее всего, будут волновать людей в ближайшее время. И хорошо, если выпускники нашей школы будут иметь о них представление. Что касается 11 класса, я провожу курс естествознания, это тоже дискуссионный формат, но темы еще более глобальные и на стыке нескольких наук: физики и химии, биологии и географии. Например, проблема перенаселения нашей планеты, вопросы жизни во вселенной. По сути это тот же окружающий мир, который изучали в начальной школе, только для старших.

-         Вы можете вспомнить вопрос ученика, который поставил вас в тупик?

-         Например, когда я работал в СУНЦ в математических классах и объяснял какую-то тему, как уравнивать уравнения и расставлять коэффициенты, один ученик меня спросил, может ли он расставить коэффициенты при помощи системы уравнений. Мне главное, чтобы задача была решена и коэффициенты были правильные. Я увидел, что мальчик составил систему из шести уравнений с шестью неизвестными и получил правильный результат быстрее, чем я получил его химическим путем. Это был тот случай, когда я не мог ответить на вопрос, почему резонно пользоваться химическим методом. Другой вопрос – вопрос социальной несправедливости, который возникает в курсе биологии и естествознания. Сейчас человек подошел вплотную к тому, чтобы менять свои гены по своему желанию, и получается, что часть людей смогут поменять гены своих детей, у них дети будут умные, красивые, здоровые, а у других такой возможности нет, и дети в этом случае будут иметь естественный набор генов. Возникает вопрос, насколько это социально справедливо?

-         Сейчас в интернете есть множество образовательных сайтов и обучающих программ. Как вы видите роль учителя в мире современных технологий?

-         Во-первых, одна из основных проблем обучающих сайтов в том, что их существует много, и ни у учеников, ни у родителей нет достаточного экспертного уровня, чтобы оценить, насколько правильные вещи там даются. Учитель может это понять, исходя из своего уровня знаний и понимания темы, и может рекомендовать те или иные курсы. Во-вторых, все дистанционные образовательные вещи рассчитаны на очень среднюю аудиторию, все можно прослушивать или просматривать много раз, но эта программа не сможет объяснить тебе по-другому, если ты не понял. Есть люди, у которых хорошо развито ассоциативное мышление, объяснение через логику для них сложно. Если подключать ассоциации, такие дети прекрасно разбираются в самых сложных темах. Задача учителя как раз объяснить так, чтобы ученик понял. В этом смысле мне очень нравится формат, который сейчас принят в Европе в ряде учебных заведений, когда студенты имеют широчайший доступ к лекциям и семинарам, записанным преподавателями университетов, но раз-два-три в неделю студенты имеют возможность собраться на семинары и практические занятия, на которых они могут попросить преподавателя объяснить по-другому. Кроме того, учитель может быть тренером. Компьютерные программы только на очень грубом уровне позволяют тебе тренировать то, что ты не знаешь. Можно на Решу ЕГЭ составить себе вариант из тех задач, которые ты плохо решаешь, но ученик не всегда знает, что у него хорошо получается, что не очень. Учитель, как тренер, может составить или изменить программу тренировок, чтобы максимально развить сильные стороны и подтянуть слабые. 

-         Я знаю, что вы сами придумываете задачи для детей. Образ тети Зины, которая несколько часов везла йогурты в машине на дачу, невозможно забыть. Приведите пример интересной задачи, которая надолго заставит задуматься даже взрослого.

-         Например, почему краповый берет спецназа называют краповым, хотя на нем нет ни одной крапинки? Я помню, что меня в детстве этот вопрос очень мучил, и я смог найти ответ только в университете. Оказывается, краситель для беретов добывали из корней растений, которое по-немецки называли крапп, поэтому ткань называли краповой, и так появился краповый берет. Почему от рыбного запаха помогает мытье рук или ополаскивание посуды растворами уксуса или лимонной кислоты? Некоторые говорят, что уксус перебивает запах, но лимонная кислота не пахнет, а ее раствор эффективно убирает рыбный запах. В рыбе содержатся соединения амины, которые обеспечивают рыбный запах, амины реагируют с кислотами и образуют нелетучие соединения, которые не обладают запахом.

-         Работа в школе требует большой отдачи. Как вы чувствуете себя в конце рабочего дня?

-         По-разному, зависит от того, насколько все удалось. Я неоднократно замечал, что ты отдаешь энергию, но тебе при этом непрерывно приходит, причем не от тех, кому ты отдаешь, не от аудитории, а откуда-то из пространства. Это очень клевое ощущение, когда ты стоишь на острие каком-то, и через тебя льется Сила.

-          Чем вы занимаетесь в свободное время? Как вы отдыхаете и восстанавливаетесь?

-         Интровертные радости, такие как чтение, вкусная еда, ради этого я даже полюбил готовить. Старые компьютерные игры. Я хожу в походы, это полная перезагрузка. На протяжении недели-двух ты видишь только двух-трех-четырех человек и знаешь, что вокруг на десятки километров вообще никого нет, связи нет и у тебя совсем другие проблемы. Тебя не волнует, что нефть опять упала… Тебе нужно дойти из точки А в точку Б, и ты прекрасно знаешь, что если ты не дойдешь, то тебе придется ночевать на камнях, на вершине горы, в совершенно неудобных местах…

-         А в жизни вне школы вы все равно остаетесь химиком? Внимательно читаете этикетки? Смотрите, какой краситель использовали?

-         Конечно. В банке с солеными огурцами я в первую очередь обращаю внимание на осадок. Осадок в химии важен: либо тебе нужно, чтобы он выпал, либо, чтобы он не выпал. Когда я заметил это в первый раз, я от смеха чуть не выронил из рук банку с огурцами. Я в первую очередь вижу не огурцы, а этот беленький осадочек на дне!